Вспомнила о ней, когда снимала пену. Только тогда в руке у меня была шумовка, и я нетерпеливо постукивала ручкой о край плиты. Ждала её.
Ни разу не похожа на ведьму я ,наверное. Босая всегда по дому брожу и в чёрных майках длинных-предлинных. И всегда (если ещё не стемнело ) вид у меня как со сна. Серндитый. Опухший. И с шумовкой.
Она появилась за строку до зимы, шла по лужам - развезло- края тяжёлой дублёнки все сырые.От многих клиенток Марианну отличала уверенность в себе. Сдержанность даже. Поздоровалась, аккуратно сложенный платок из кармана дублёнки достала, переложила в карман широких, "дамских" брюк. метнула взгляд - вижу, ожидала другую "ведьму". Я и сейчас пацанкой часто смотрю, куда уж мне тогда-то. А мы ведь ровесницы. Чистая кожа, вымытые волосы в длинном каре. Очки - не портят, бледный лак на ногтях. В конце ноября. В порядке Марианна. Спокойное суждение о жизни, которое мне запомнилось ещё из телефонного разговора.
Не проблема, что на худой, но нескладной фигуре водолазка и сразу свитер под горло - холодно просто.Дорогой портфель.Уверенная в себе девушка. Романтические чаяния с романтическим именем пришли, но их уже ни следа не осталось. Нет у неё проблем, кроме той, из-за которой она пришла, собственно.
Не ходят ко мне за другим. И тогда не ходили.
...
- Чужой стал, - говорит. - Изменился , замкнулся в себе.
- А спите вместе?
Могла бы и не спрашивать, мне важней, как Марианна ответит. Быстро, размеренно, как у врача на приёме.
- Бывает. Может, раз в неделю.
Муж заговорил про развод. Пять лет брака, безоблачно -хорошо , и вот на тебе.
Ни она, ни я никогда не поймём, что нас сводит, таких как Марианна, и таких как я. Что она, умница-разумница, видно же, что я для неё - элемент городского фольклора - у ведьмы делает? Удивление одно.
Протягивает фото - две фотографии, где он один, и они вместе.
- А нет новее? - спрашиваю. Удивлена, но не высказывает.
- Мне нравятся эти.
Конечно, они ей нравятся. Он обнимает её там. В руке кий, она держит бутылки пива- свою и его. На ней те же самые очки, и даже так же надеты один на другой два свитера.
Только их двое там, а сейчас она одна. И мы обе это знаем.
Она придёт домой, приготовит ужин. Вернётся с работы муж. Один. Она встретит его, одна. Поужинают, одни. Лягут в одну и ту же постель и заснут - оба в одиночестве. Годы так пройдут, если бы не вопрос. Ох, вымучивает она его:
- Скажи, у него есть кто-то? Другая?
Качаю головой.
Она вглядывается в меня на мгновение.
Она не верит в мои слова разумным своим существом, но я слышу, как испаряется ужас у неё из сердца, откуда-то изнутри, из-под тёплых одёжек еле слышно вздыхает.
Она не спросила, почему же он заговорил о разводе. Ничего. Ни слова. Только этот вздох.
-Ты хочешь-то чего?
- Чтобы всё как есть.
Всё как есть.
...
Оставила на столе узкий конверт. В синих сумерках фигурка в тяжёлой дублёнке уверенно шагала через лужи к остановке. Через несколько месяцев она перезвонила поблагодарить. Тон её почти не изменился, голос не потеплел.
Я не спросила ,счастлива ли она. Счастья - не заказывали.